- Давай повысим ставки. - почти не моргая смотрю в твои глаза и пытаюсь разрушить защиту.
- Сыграем вабанк. - не даешь проломить зашиту, но моя тоже еще не пострадала.
- Но это будет...
- Опасно.
- Более чем.
- Когда?
- Сверну свою квартиру. На случай худшего. А ты?
- Оставлю письмо.
- Завтра?
- Заехать за тобой?
- Лучше встретимся здесь.
Моргаю. Глаза начали слезиться. А тело еще дрожит от твоих безжалостных рук. Мне предстоит собраться с силами для завтрашней встречи. Не понимаю почему я предложила именно это. Но не хочу останавливаться. Меньше всего мы знаем друг о друге. Обе защиты прочны и не поддаются воздействию. Что ж. Значит повысим ставки.
Вздыхаю и встаю с кровати. Никак не моу привыкнуть к тому, что она такая низкая. Кажется, что лежишь на полу. Может еще и по этому я ночую у себя. Иду на кухню, ты за мной не следуешь. В моей чашке остался остывший кофе. Губы пересохли, нестерпимо хочется пить. Горькая прохладная жидкость не утоляет жажду, но смягчает рот. У нас так же. Такая же невыносимая жажда.
***
Почему-то я решила пойти пешком. Машина тоже осталась привязанной к квартире, которая позвякивает в моем кармане связкой ключей. Рюичи, так на него непохоже, сидит прямо на лестнице у входа в свой высокий стеклянный дом. На нем обычный черный свитер и джинсы. Удобная одежда, не будет отвлекать и сковывать. Я тоже в джинсах, но вместо свитера на мне футболка и легкое пальто.
- Готова? - спокойно спрашивает Рю.
- Вполне. А ты?
Коротко киваешь в ответ. Зажгли фонари. За город мы едем молча. Даже думаем тихо. Бережом силы?
Ночные призрачные горы. Сколько мы сюда ехали? Не больше трех часов. Легкий холодный воздух спутывает волосы и забирается под одежду. Твои волосы длиннее моих. Собрал их в подобие пучка. Свои я тоже завязываю резинкой, что бы не закрывали глаза.
- Здесь. - указываешь перед собой и садимся на землю напротив друг друга. Твоя машина осталась далеко позади и в темноте не видно даже ее очертание. Ночь уже опустилась росой в траву. Но это не важно. Упираемся в колени друг круга. Кончики пальцев соприкасаются.
- Ты осознаешь, что назад пути не будет? - задумчиво спрашиваю.
- Полностью. - уверенно киваешь в подтверждение своих слов. - После снятия защит выход один.
- И без фокусов. Вытаскиваем всю силу.
- Разумеется. Поэтому снимай Все защиты.
- Не сомневайся.
В такие игры лучше не играть без подготовки. Да это и не игры вовсе. Полное слияние, поглощение и обмен информацией. Это можно было бы сравнить с обменом визитными карточками. Можно было бы, не будь оно так опасно. Тело может не выдержать чужие силы и сломаться, упасть куклой. А если не снять все защиты они сыграют против тебя же. Сомкнутся капканом, от этого развязаться сознаниями уже не получится. Последует цепная реакция и кто-то точно не вернется. Впрочем, отступать поздно. За эти 4 месяца мы меньше всего узнали что-нибудь друг про друга. Пора это исправлять.
- Начнем? - выдыхаю и раскрываю свои защиты. Одну за одной разрываю их.
- Да. - Защита Рюичи столь прочная, что даже здесь в материи то и дело видна. Тонкими блестящими чешуйками она падает и растворяется у наших ног,
Раз. Вот и последний слой осыпался. Два. Зрачки рисуют коридоры. Проваливаются друг в друга. Твои глаза поглощают мой взгляд. А мои - твой. Три. Пропадают все ощущения. Нет холода, ветра, мокрой травы. Четыре. Остается только сердцебиение. Очень громкое. Постепенно этот стук сливается в один, общий. Чудовищно громкий стук. Пять. Отпускаю силы. Все. Ты как губка втягиваешь их в себя, а меня накрывает яркой обжигающей волной. Шесть. Энергия заполняет оболочку. Проскальзывает в нее змеей, оплетая позвоночник. Вернее его духовный двойник. Семь. Сердцебиения больше нет. Его заглушает другой стук. Кричащий шопот. Восемь. Вспышка разрывает небо. Или это только кажется. Девять. Десять...
Нас отбрасыват в разные стороны. Зрение возвращается. Очень медленно тело начинает снова чувствовать. Первое чувство - боль. Болит обсолютно все: кости, мышцы, кожа. Но эту боль можно выдержать, главное снова начать дышать. Первый вздох. Холодный воздух врывается в глотку и обжигает легкие. Захлебываюсь и жадно, громко втягиваю в себя его. Одна единственная мысль. Дышать! Сердце бешеным ритмом скачет в висках, бьет в ребра, отзывается в конечностях. Вены в лодыжках и запястьях лопнули и маленькие рваные ранки саднят.
- Ты как? - встревоженно спрашиваешь осипшим непохожим на свой голосом.
Я сажусь скрестив ноги, опираюсь руками о землю. Вид у тебя потрепанный: волосы распустились, растрепались, лицо осунулось с него течет пот, под глазами даже в темноте видны проступившие вены. Дышишь тяжело и прерывисто.
- Жива. - еле могу произнести.
Морщусь от боли в руках и ногах. Ты достаешь из сумки заранее приготовленные бинты и пытаешься перевезать мои раны дрожащими руками. У тебя кровь течет изо рта. Испуганно вглядываюсь. Треснули губы. Все хорошо. Это не страшно.
- Спасибо. - меня потряхивает. Оба еле сидим.
- Выпей. Это немного востановит силы. - достаешь флягу и протягиваешь.
Молча пьем. Мир вокруг становится реальнее с каждым глотком. Боль отступает. Что-то пошло не так. Мы впустили друг друга полностью в свою оболочку. Без остатка. Обменялись всем, что было. Но...
- Странное дело. - задумчиво вглядываешься в угасающую ночь. - я знаю теперь тебя всю. Знаю. Но не помню это знание.
- Ты тоже? - удивленно вздрагиваю. - и я. Ничего! Но знаю, что знаю..
- К чему бы это? - спрашиваешь пустоту.
Я молча подползаю поближе.
- Посмотри мне в глаза, Рю.
Мы уже начали востанавливать защиты. Они сами регенерируют себя. По привычке. Но я легко проскальзываю в твои глаза. Ты отвечаешь тем же.
- Не понимаю. - смаргиваю увиденное. Достаю сигареты. Курим. Сигареты крепче обычного и горчат.
Из-за гор появляются тонкие розоватые лучи. Воздух растворяется в наступающем утре. Мы провели здесь всю ночь? Странно. Казалось, что прошло совсем мало времени. Руки все еще дрожат. сигарета пытается выпасть, пепел стряхивается на джинсы, ломается кусками и рассыпается, оставляя серые следы.
- Знаешь... На такой женщине я мог бы жениться. Согласна? - тушишь сигарету о землю.
- Хорошо. - спокойно соглашаюсь.
- Заедем завтра в посольство. - помогаешь мне встать. Кажется, мое тело пострадало сильнее.